
Мама устала. Она хочет спать. Только спать. И еще, чтобы она была никому не нужна хотя бы пару дней. Чтобы никто не звал ее, никого не надо было кормить, вытирать попы, успокаивать, играть и укладывать спать.
Она злится.
На кого?
На себя, конечно! Ведь это она не рассчитала свои силы, решаясь на третьего ребенка, будучи одна без мужа. Ведь это она не может найти ресурс для детей, которых так хотела. Ведь это её ответственность, в конце концов. Она это слишком хорошо понимает.
И поэтому она не может злиться на детей. Не имеет права. Это не справедливо.
Справедливо злиться на себя. И конечно чувствовать себя виноватой.
Ведь у нее не получается быть хорошей мамой. Она так сильно любит их. Но у нее не получается дарить им эту любовь, обнимать их нежно-нежно и испытывать от объятий волну тепла и нежности. Не получается объяснять им много раз подряд одно и тоже. Не получается просто быть рядом, когда они капризничают. Не получается, потому что..
Она злится.
На кого?
На детей она не может злиться. Они ведь маленькие совсем и многого просто не могут пока понять, и много не умеют.
Но она злится.
На кого?
Да, она злится на детей! Это не справедливо! Но это честно! Это по—настоящему! Это то, что с ней происходит. Это она. Вот такая. Злящаяся на детей.
Не справедливо, но честно.
Она злится по-настоящему, говорит об этом, дает себе право не быть справедливой, не быть идеальной, не быть правильной. Но быть настоящей.
Она настоящая обнимает детей нежно-нежно. И на нее накатывает волна тепла, улыбка заставляет её рассмеяться и быть счастливой. Она настоящая рядом с дочкой, у которой горе — она не получила мороженое перед ужином. Она жалеет её, она просто рядом. И поток силы поднимается в ней.
Ей больше не нужно съедать себя изнутри. Она теперь злится честно. Но не справедливо.